Феномен игры издавна привлекал внимание философов, социологов, психологов, этнографов, биологов, педагогов, культурологов; игра изучается в теории управления и в других науках.
Платон говорил об игривом космосе, И. Кант - об эстетичности «состоянии игры».
Начало разработки общей теории игры связано с работами Ф. Шиллера и Г. Спенсера.
Немецкий поэт, драматург и теоретик искусства эпохи Просвещения Иоганн Фридрих Шиллер (1759-1805) рассматривал игру как важную характеристику человеческого поведения. Он, вслед за Кантом, выделил эстетическую природу игры и видел в ней основную характеристику человека вообще. Игра определялась им как наслаждение, связанное со свободным от внешней потребности проявлением избытка сил. И. Ф. Шиллер подчеркивал, что «Человек <.. .> бывает вполне человеком лишь тогда, когда играет».
Английский философ и социолог Герберт Спенсер (1820-1903) привнес в понимание игры революционный подход, указав на распространение игры у высших животных. Игра выполняет в жизни человека функцию упражнения.
Особое значение игре, как важному условию становления и формирования человеческой природы, придавал Ф. Ницше.
С конца ХІХ века игра стала объектом научного интереса. Попытку систематического изучения игры первым предпринял швейцарско-немецкий ученый К. Гросс. Вслед за Г. Спенсером он считал игру присущей высшим видам животных и полагал, что она проистекает из потребности и у животных, и у детей в упражнении и развитии наследственных форм поведения. Игра служит для предварительного приспособления инстинктов к условиям будущей жизни.
Детская игра, возникающая в процессе исторического развития общества, заключается в воспроизведении детьми действий и взаимоотношений взрослых. В индивидуальном развитии ребенка игра становится ведущей деятельностью в дошкольном возрасте, именно в связи с ее развитием совершаются наиболее важные изменения в психике ребенка, и происходит подготовка к переходу на новую ступень развития. К. Гросс рассматривал детские игры как первичную форму приобщения человека к обществу (добровольное подчинение общим правилам и лидеру, воспитание коллективизма и чувства ответственности за свою группу (команду), формирование способности к общению и взаимодействию).
Этой проблеме он посвятил две монографии - «Игры животных» (1896) и «Игры людей» (1899).
Фрейдисты видят в игре выражение глубинных инстинктов, или влечений.
Немецкий психолог К. Бюлер считал, что игра может поддерживаться только положительными эмоциями (нельзя играть «из-под палки»), порождаемыми самим процессом игры, и определял игру как деятельность, которая совершается ради получения «функционального удовольствия».
Русский философ-марксист Г. В. Плеханов (1856-1918) считал игру важным видом человеческой деятельности, удовлетворяющим потребности общества в активизации и воспитании детей. Рассматривая роль и функцию игры в жизни человека и полемизируя по проблеме взаимоотношения труда и игры с такими видными учеными, как Г. Спенсер, К. Бюлер и К. Гросс, он отмечал, что игра родственна искусству, поскольку сюжет воспроизведения жизни в игре является одним из основных признаков искусства.
Канадско-американский психиатр и психоаналитик Эрик Берн (1910-1970), автор книг «Игры, в которые играют люди» и «Люди, которые играют в игры», ставших интернациональным бестселлером, считал, что практически все взаимоотношения людей могут быть описаны как конвенциональные игры.
Немецкий философ Ханс-Георг Гадамер (1900-2002) полагал, что игра не представляется серьезной ситуацией для играющего.
Теорию игры, исходящую из ее социальной природы, разрабатывали отечественные психологи второй половины ХХ века Е. А. Аркин, Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев и др. Они видели в игре фактор воспитания коллективизма. Связывая игру с ориентировочной деятельностью, Д. Б. Эльконин определяет игру как деятельность, в которой складывается и совершенствуется управление поведением.
Некоторые историки культуры, например В. Всеволодов- Генгросс, рассматривали человеческую игру как разновидность общественной практики, состоящую в воспроизведении жизненных явлений вне реальной практической установки. Социальная значимость игры на разных ступенях развития общества связывалась с ее коллективизирующей и тренирующей ролью. Отмечалось также, что в ходе истории эту роль постепенно начинают выполнять драматическое искусство и спорт.
В игре важна роль. Она является ключевой единицей игры, ее центральным моментом, объединяющим все ее аспекты. В игре происходит формирование произвольного поведения ребенка, его социализация. Но в игры играют и взрослые.
Игра может носить индивидуальный («театр для себя») и коллективный характер.
Характерной особенностью игры является ее двуплановость, присущая и драматическому искусству, элементы которого сохраняются в любой коллективной игре. С одной стороны, играющий выполняет реальную деятельность, осуществление которой требует действий, связанных с решением вполне конкретных, часто нестандартных задач, с другой, - ряд моментов этой деятельности носит условный характер, позволяющий отвлечься от реальной ситуации с ее ответственностью и многочисленными привходящими обстоятельствами.
Двупланность обусловливает развивающий эффект игры.
Социологи видят в игре способ самовыражения человека. В избранной игре человек всегда может добиться мастерства, успеха и признания, стать лидером, что не всегда удается в реальной жизни (на службе, в семье). Игра позволяет получить самоудовлетворение, повысить самоуважение.

Начало разработки теории игры обычно связывается с именами таких мыслителей XIX в., как Ф. Шиллер, Г. Спенсер, В. Вундт. Разрабатывая свои философские, психологические и главным образом эстетические взгляды, они попутно, только в нескольких положениях, касались и игры как одного из самых распространенных явлений жизни, связывая происхождение игры с происхождением искусства.

Приведем некоторые из этих высказываний.

Ф. Шиллер в письмах об эстетическом воспитании человека писал: «Правда, природа одарила и неразумные существа превыше их потребностей и посеяла в темной животной жизни проблеск свободы. Когда льва не грызет голод и хищник не вызывает его на бой, тогда неиспользованная сила сама делает из себя свой объект: могучим ревом наполняет лев звонкую пустыню, и роскошная сила наслаждается бесцельным расходованием себя. Насекомое порхает, наслаждаясь жизнью, в солнечном луче, и, конечно, в мелодичном пении птицы нам не слышатся звуки страсти. Несомненно, в этих движениях мы имеем свободу, но не свободу от потребности вообще, а только от определенной, внешней потребности. Животное работает, когда недостаток чего-либо является побудительной причиной его деятельности, и оно играет, когда избыток силы является этой причиной, когда излишек силы сам побуждает к деятельности» (1935, с. 287).

Вот, собственно, и вся теория игры , которую обычно сокращенно называют теорией избытка сил. На самом деле, как это явствует из приведенной цитаты, такое название вполне соответствует взглядам Шиллера.1 Для него игра это скорее наслаждение, связанное со свободным от внешней потребности проявлением избытка жизненных сил: «Предмет побуждения к игре, представленный в общей схеме, может быть назван живым образом, понятием, служащим для обозначения всех эстетических свойств явления, одним словом, всего того, что в обширнейшем смысле слова называется красотой» (там же, с. 242).

Для Шиллера игра есть эстетическая деятельность. Избыток сил, свободных от внешних потребностей, является лишь условием возникновения эстетического наслаждения, которое, по Шиллеру, доставляется игрой.

Введение Ф. Шиллером наслаждения как конституирующего признака, общего для эстетической деятельности и игры, оказало влияние на дальнейшую разработку проблем игры.

Г. Спенсер также уделяет игре не слишком много места и специально не занимается созданием теории игры. Его интерес к игре, как и у Шиллера, определен интересом к природе эстетического наслаждения. Однако проблему избытка силы, о которой говорит Шиллер, Спенсер ставит в более широкий эволюционно-биологический контекст.

Свои взгляды по поводу игры Г. Спенсер излагает в следующих положениях: «Деятельности, называемые играми, соединяются с эстетическими деятельностями одной общей им чертой, а именно тем, что ни те, ни другие не помогают сколько-нибудь прямым образом процессам, служащим для жизни» (1897, с. 413).

Ставя вопрос о происхождении импульса к игре, Г. Спенсер развивает свою теорию, которая обычно также называется теорией избытка сил. Он пишет: «Низшие роды животных имеют ту общую им всем черту, что все их силы расходуются на выполнение отправлений, имеющих существенное значение для жизни. Они беспрерывно заняты отыскиванием пищи, убеганием от врагов, постройкою убежищ и заготовкою крова и пищи для своего потомства. Но по мере того, как мы поднимаемся к животным высших типов, имеющим более действенные (efficient) или успешные и более многочисленные способности, мы начинаем находить, что время и сила не поглощаются у них сполна на удовлетворение непосредственных нужд. Лучшее питание, следствие превосходства организации, доставляет здесь иногда избыток силы... Таким образом, у более высокоразвитых животных дело стоит так, что энергия, требующаяся здесь в каком-либо случае, оказывается часто в некотором избытке над непосредственными нуждами; и что здесь оказывается часто, то в той способности, то в другой, известный неизрасходованный остаток, который дозволяет восстановлению, следующему за тратой, привести данную способность в продолжение ее отдыха в состояние высокой действенности (efficiency) или успешности» (1897, с. 13-14). И далее: «Игра есть точно такое же искусственное упражнение сил, которые вследствие недостатка для них естественного упражнения становятся столь готовыми для разряжения, что ищут себе исхода в вымышленных деятельностях на место недостающих настоящих деятельностей» (там же, с. 415).

Для Спенеера различие между игрой и эстетической деятельностью заключается лишь в том, что в игре находят выражение низшие способности, в то время как в эстетической деятельности - высшие.

Все приведенные выше высказывания не имели характера систематического изложения теории игры . Они заложили лишь традицию рассмотрения природы игры в контексте возникновения эстетической деятельности.

Ближе всего к пониманию возникновения игры подошел В. Вундт. Однако и он склонен считать источником Игры наслаждение. Мысли, высказанные В. Вундтом, также фрагментарны. «Игра - это дитя труда, - писал он. - Нет ни одной игры, которая не имела бы себе прототипа в одной из форм серьезного труда, всегда предшествующего ей и по времени и по самому существу. Необходимость существования вынуждает человека к труду. А в нем он постепенно научается ценить деятельность своих сил как источник наслаждения». «Игра, - продолжает Вундт, - устраняет при этом полезную цель труда и, следовательно, делает целью этот самый приятный результат, сопровождающий труд» (1887, с. 181).

В. Вундт указывает и на возможность отделения способов действий от предмета труда и тех конкретных предметно-материальных условий, в которых протекает труд. Эти мысли В. Вундта имеют принципиальное значение. Если Г. Спенсер, рассматривая игру, включал и игру человека в биологический аспект, то Вундт включает ее в аспект социально-исторический.

Основы материалистического понимания происхождения искусства из труда, заложенные К. Марксом, были развиты Г. В. Плехановым. Критикуя теории, согласно которым искусство старше производства полезных предметов, а игра старше труда, Г. В. Плеханов в своих «Письмах без адреса» писал: «Нет, милостивый государь, я твердо убежден в том, что мы не поймем ровно ничего в истории первобытного искусства, если мы не проникнемся той мыслью, что труд старше искусства и что вообще человек сначала смотрит на предметы и явления с точки зрения утилитарной и только впоследствии становится в своем отношении к ним на эстетическую точку зрения» (1958, с. 354).

Эти положения важны для понимания происхождения не только искусства, но и игры как видов деятельности, имеющих общую генетическую основу. В истории человеческого общества игра не может появиться раньше труда и раньше форм пусть самого примитивного искусства. История культуры показывает, на какой ступени ее развития появляется искусство. Однако, как произошел переход от форм реальной трудовой деятельности в формы искусства, и до сих пор не совсем ясно. При каких условиях могла возникнуть необходимость в воспроизведении охоты, войны или какой-либо другой серьезной деятельности? Здесь возможны два предположения. Продемонстрирую их на примере воспроизведения процесса охоты.

Можно представить себе, во-первых, что группа охотников возвратилась после неудачной охоты. Неудача эта была вызвана несогласованностью коллективных действий. Возникает необходимость предварительной репетиции, ориентации в условиях и организации предстоящей деятельности с тем, чтобы она была более успешной. Возможности чисто мысленного и схематического проигрывания еще ограниченны, и участники будущей охоты в наглядной и действенной форме воссоздают ситуацию и организацию предстоящей охоты. Кто-то из охотников изображает умного и хитрого зверя со всеми его повадками, а остальные - весь процесс организации охоты за ним. Это своеобразные «маневры», в которых воссоздаются основные функции отдельных участников и система организации совместных действий. Такое воссоздание предстоящей деятельности лишено ряда черт, присущих настоящей охоте, и прежде всего операционно-технической стороны реального процесса.

Возможна и другая ситуация. Охотники возвращаются с добычей. Их радостно встречают соплеменники, и охотники рассказывают о том, как проходила охота, воспроизводя весь ее ход, кто, что и как делал, кто как себя проявил. Рассказ-драматизация заканчивается общим весельем. При таком воспроизведении происходит своеобразное отвлечение от чисто операционно-технической стороны процесса и выделение общей схемы действия, общей организации и той системы отношений, которая привела к успеху.

С психологической точки зрения существенно, что в обеих этих ситуациях происходит выделение из целостной реальной трудовой (утилитарной) деятельности той ее части, которая может быть названа ориентировочной, в отличие от исполнительной, непосредственно связанной с получением материального результата. В обоих случаях, выделившись из целостного процесса осуществления трудовой деятельности, эта ее часть становится предметом воспроизведения, а затем освящается, приобретая характер магических обрядов. Такие «магические репетиции» превращаются в самостоятельную деятельность.

Отделившись, эти особые деятельности, связываясь с другими формами жизни, приобретают самостоятельную логику развития и зачастую такие новые формы, которые требуют специального анализа для установления их действительного происхождения.

Большое внимание описанию и анализу этих форм деятельности, носящих характер игр, уделяют этнографы. Так, в книге «Игры народов СССР» собрано и описано большое количество игр, бытовавших среди русского и других народов царской России. Все игры разделены авторами на три группы: игры драматические, игры орнаментальные и игры спортивные. Игры орнаментальные представляют собой промежуточную группу, и мы их касаться не будем. Игры драматические подразделяются на игры производственные (охотничьи и рыболовные, скотоводческие и птицеводческие, земледельческие) и игры бытовые (общественные и семейные), а игры спортивные - на состязания простые и состязания с вещью.

В. Всеволодский-Гернгросс в введении к этой книге на основе анализа материала, помещенного в ней, приходит к выводу о существовании родственных связей между игровыми явлениями разных типов. Так, он пишет: «Возьмем первый попавшийся пример: скажем, игру в ловитки. Начнем с простейших ловиток, в которых один ловит другого. Но вот рядом игра, в которой ловимый имеет "дом", где он может укрываться от преследования, или игра, в которой ловящий скачет на одной ноге или ловит с руками, завязанными на спине. Далее - то же, но с превращением пойманных в подручных ловцов. Далее - ловитки партиями с очерченными двумя городами, взятием пленных, их высвобождением и т. д. И наконец, игра в войну, в центре которой очень часто те же ловитки. Перед нами, несомненно, ряд родственных игр; на полюсах стоят с одной стороны простые ловитки, с другой - игра в войну, а посередине - постепенно осложняемый или, наоборот, если идти от войны к ловиткам, опрощаемый ряд» (1933, с. XVI).

«Подытоживая все сказанное, - продолжает автор, - как будто можно сделать вывод, что или игры спортивные и орнаментальные представляют собой продукт вырождений игр драматических, или игры драматические являются продуктом развития игр спортивных и орнаментальных. А отсюда уже необходим и следующий вывод: все три типа явлений при всей разности специфики могут и должны быть отнесены к явлениям одной общественной практики, хотя и с несомненным тяготением к переходу в явления иной общественной практики: в драму, спорт и танец, происходящие из явлений игровых и на высших ступенях культуры их замещающие» (1933, с. XVII).

Нам представляется, что более близким к действительному ходу развития является путь, идущий от игр драматических к играм спортивным, а не наоборот. Повторяясь бесконечное число раз в реальной коллективной деятельности, правила человеческих взаимоотношений, приводящие к успеху, постепенно выделились. Их воспроизведение вне реальной утилитарной ситуации и составляет содержание спортивной игры. Но это же содержание имеет и ролевая игра. И в этом их родство. Разница заключается лишь в том, что в ролевой игре эти правила, нормы взаимоотношений между людьми даны более развернуто и конкретно.

Таким образом, мы приходим к заключению, что человеческая игра - это такая деятельность, в которой воссоздаются социальные отношения между людьми вне условий непосредственно утилитарной деятельности. Наше предварительное и общее определение близко, хотя и не тождественно, тому, которое дал В. Всеволодский-Гернгросс в упоминавшейся уже книге: «Игрой мы называем разновидность общественной практики, состоящую в действенном воспроизведении любого жизненного явления в целом или в части вне его реальной практической установки: социальная значимость игры в ее тренирующей на ранних ступенях развития человека роли и роли коллективизирующей» (там же, с. XXIII).

В это определение мы вносим некоторые уточнения. Во-первых, вместо понятия «воспроизведение» лучше употребить «воссоздание»; во-вторых, не всякое воссоздание и воссоздание не всякого жизненного явления является игрой. Игрой у человека является такое воссоздание человеческой деятельности, при котором из нее выделяется ее социальная, собственно человеческая суть - ее задачи и нормы отношений между людьми.

При таком рассмотрении развернутой формы игры возникает возможность понять ее родство с искусством, которое имеет своим содержанием тоже нормы человеческой жизни и деятельности, но, кроме того, ее смысл и мотивы. Искусство, как нам думается, и заключается в том, чтобы особыми средствами художественной формы интерпретировать эти стороны человеческой жизни и деятельности и рассказать о них людям, заставить их пережить эти проблемы, принять или отвергнуть предлагаемое художником понимание смысла жизни.

Именно этим родством игры и искусства объясняется постепенное вытеснение развернутых форм игровой деятельности из жизни взрослых членов общества разнообразными формами искусства. В. Всеволодский-Гернгросс пишет: «Тренирующее, воспитательное значение драматических игр явственно только на самых младенческих ступенях развития человека. Они не могут конкурировать с идеологически насыщенной драмой и, при наличии театра, неминуемо вымирают» (1933, с. XXVII). Аналогична, по мнению этого автора, и судьба спортивных игр: «На известном культурном уровне воспитательное значение спортивных игр громадно, и только с переходом к высшим ступеням культуры эти игры вырождаются, схематизируются, рационализируются и обращаются в спорт» (там же, с. XLIX).

На основе этнографических данных мы приходим к выводу, что в современном обществе взрослых развернутых форм игры нет, ее вытеснили и заместили, с одной стороны, различные формы искусства, а с другой - спорт.

Игра в развернутой форме ролевой игры продолжает жить в детстве, представляя собой одну из основных форм жизни современного ребенка. И здесь мы не можем согласиться с мыслью В. Всеволодского-Гернгросса о том, что «в высших культурах, которых педагогика как таковая оформилась в особый вид общественной практики, человек - будь то взрослый или ребенок - получает нужные ему для его дальнейшего развития навыки при помощи школьной учебы гораздо рациональнее, в кратчайший срок и в высшей степени. Педагогическое, дидактическое значение игры падает» (1933, с. XVIII).

Если действительно узкодидактическая функция игры и уменьшается, это никак не означает падения ее значения для формирования личности ребенка, особенно в раннем возрасте, до поступления ребенка в школу. Скорее наоборот: по мере того как дети младших возрастов все больше отстраняются от деятельности, совместной со взрослыми, значение развернутых ролевых форм игры для развития детей возрастает.

Уменьшение в процессе исторического развития значения развернутых форм игровой деятельности в жизни взрослых членов общества и увеличение ее роли в жизни детей и привело нас к мысли о необходимости исследовать прежде всего именно эту форму игры, тем более что в отношении такой формы деятельности детей все авторы сходятся в том, что это есть игра.

Cущность игры - в том, что она служит подготовкой к серьезной дальнейшей деятельности. В игре маленький человек совершенствует свои способности. Основное достоинство этой теории заключается в том, что она связывает игру с развитием. Игра, с точки зрения Гросса и есть та деятельность, в которой происходит образование необходимой надстройки над прирожденными реакциями, «образуются приобретенные навыки – и прежде всего новые привычные реакции».

Основные идеи «теории игры» Карл Гросс определяет в следующих положениях:

1) Любое живое существо обладает унаследованными предрасположениями, которые придают целесообразность его поведению. У высших животных к прирожденным особенностям их натуры следует отнести импульсивное стремление к деятельности, проявляющейся с особенной силой в период роста. У человека прирожденные реакции, как бы необходимы они ни были, являются недостаточными для выполнения сложных жизненных задач.

2) В жизни высшего существа есть детство - период развития и роста, когда оно не может самостоятельно поддерживать свою жизнь. Эта возможность даётся ему путём родительского ухода, который, в свою очередь, опирается на прирожденные предрасположения.

3) В период детства существо имеет возможность приобрести приспособления, необходимые для жизни, которые не развиваются непосредственно из прирожденных реакций; поэтому человеку дано особенно длинное детство – ведь чем совершеннее работа, тем дольше подготовка к ней.

4) Важнейший и самый естественный путь выработки приспособлений состоит в том, что унаследованные реакции сами стремятся к проявлению и, таким образом, дают повод к новоприобретениям, так что над прирожденной основой образуется приобретенные навыки - новые привычные реакции.

5) У человека имеется прирождённое стремление к подражанию, благодаря чему человек перенимает привычки и способности старшего поколения.

6) Там, где развивающийся индивидуум без всякой внешней цели проявляет, укрепляет и развивает свои наклонности, мы имеем дело с изначальными явлениями игры.

Резюмируя свои рассуждения о значении игры, Гросс пишет: «Если развитие приспособлений для дальнейших жизненных задач составляет главную цель нашего детства, то выдающиеся место в этой целесообразной связи явлений принадлежит игре, так что мы вполне можем сказать, употребляя несколько парадоксальную форму, что мы играем не потому, что мы бываем детьми, но нам именно для того и дано детство, чтобы мы могли играть».

Карл Гросс, как и многие другие философы, психологи и педагоги после него, не решил загадки игры, но его величайшей заслугой является то, что он придал игре статус деятельности, которая является наиважнейшей для всего развития в детстве. Гросс не ставил игру в центр психического развития, он просто констатировал, что игра имеет характер биологический смысл - предупреждение будущей серьёзной деятельности взрослой особи.

Идеи К. Гросса сегодня очень сильно развиты в теории и практике игрового обучения Марии Монтессори. В основе игрового обучения детей лежат различные мотивы: мотивы общения (совместно решая игровые задачи, дети учатся общаться друг с другом), познавательные мотивы (игра имеет близкий результат, стимулируя ребёнка к достижению цели и осознанию пути достижения цели), мотивы достижения успеха (ситуация успеха создаёт благоприятный эмоциональный фон, а неудача не воспринимается в игре как личное поражение и стимулирует познавательную деятельность - реванш).

Зарубежные психологи:

В. Вундт (1832 1920 ) – немецкий психолог, философ, физиолог, лингвист. Создатель первой в мире психологической лаборатории.

Д. Селли (1843 ‑ 1923) - английский психолог. Выделил основные этапы в познавательном, эмоциональном и волевом развитии детей, которые необходимо учитывать при обучении.

С. Холл (1846 ‑1924) – американский психолог, один из основателей педологии и американской экспериментальной психологии, автор работ по детской и педагогической психологии. С целью исследования детской психики широко распространял вопросники и тесты. В объяснении психического развития ребенка опирался на биогенетический закон. Формирование психики детей трактовал как фатальный переход от одной фазы развития человеческого рода к другой.

А. Бине (1857 ‑ 1911) – французский психолог. Основатель экспериментальной психологии и психологической лаборатории во Франции. Автор работ по проблемам психологии, патологии сознания, различных процессов памяти, по эмотивным реакциям и чувствам детей, графологии, дефектологии; считается одним из создателей метода тестов в психологии.

З. Фрейд (1858 ‑ 1939) – австрийский психолог, физиолог, врач-невропатолог. Изложил свое учение о психоанализе в работах «Исследование истерии» (1895), «Толкование сновидений» (1900), «Психология обыденной жизни» (1901).

П. Жане (1859 ‑ 1947) – французский психолог, психиатр. Свою концепцию определил как психологию поведения, в которой психические процессы рассматриваются как часть поведения, действия, активности субъекта.

Д. Болдуин (1861 ‑ 1934) – американский психолог, различал два вида наследственности в развитии человека – биологическую и социальную. Считал, что социальная среда и наследственность определяют уровень социальных достижений человека в данном обществе. Обосновал концепцию познавательного развития детей, в соответствии с которой развитие состоит из нескольких стадий: развитие врожденных двигательных рефлексов – развитие речи – развитие логического мышления. Один из первых пропагандистов идей социальной психологии в США.

К. Гросс (1861 ‑ 1946) – немецкий психолог. Исследовал проблемы игры и ее роли в психическом развитии ребенка.

В. Штерн (1871 ‑ 1938) – немецкий психолог; разработал теорию персонализма, основа которой ‑ изучение целостной личности и закономерностей ее формирования. Под личностью понимал неделимую на психическое и физическое единицу. В основе психического развития лежит принцип конвергенции наследственных факторов и условий социокультурной среды. Провел большой цикл исследований по развитию восприятия, умственных процессов; разработал метод тестирования способностей; выдвинул понятие о «коэффициенте интеллекта».

Э. Клапаред (1873 ‑ 1940) – швейцарский психолог. Основатель ассоциации прикладной психологии и педагогического института им. Руссо в Женеве, ставшего международным центром экспериментальных исследований в области детской психологии. Признавал существование общей логики развития психики в филогенезе и онтогенезе. В центре исследовательских проблем стояло мышление и этапы его развития у детей, открыл одно из основных свойств детского мышления – синкретизм.

А. Валлон (1879 ‑ 1962) – французский психолог, педагог, общественный деятель. Выдвинул ряд концепций, опираясь на патопсихологические данные. Наибольшую известность приобрели исследования о связи действий с познанием. Им предложена схема онтогенетических стадий в развитии эмоциональной и познавательной сфер личности.

К. Бюлер (1879 ‑ 1963) – немецко–австрийский психолог; разрабатывал теорию трех ступеней развития психики: инстинкта, навыка, интеллекта. Считал приоритетным изучение интеллектуального развития ребенка, и прежде всего творческого мышления. Пришел к выводу, что интеллектуальный процесс – это всегда в большей или меньшей степени процесс творчества. Исследовал проблемы развития языка и вербальных актов.

А. Гезелл (1880 – 1961) – американский психолог. В центре его научных интересов – природа младенчества и раннего детства. Создал Йельскую клинику нормального детства, в которой изучалось психическое развитие детей от рождения до трех лет. Использовал новые методы исследования: лонгитюдный, близнецовый. Выработал систему тестов и норм развития для детей от трех до шести лет.

Ж. Пиаже (1896 ‑ 1980) – швейцарский психолог. Выдвинул концепцию стадиального развития психики. Детально проанализировал качественную специфику детского мышления. Пришел к выводу, что этапы психического развития – это фактически этапы развития интеллекта, через которые постепенно проходит ребенок в формировании все более адекватной схемы картины мира. Основой этой схемы как раз и является интеллект. Создал особую логическую систему, позволяющую описать развитие психики ребенка как трансформацию совершаемых им действий (операций). Разработал особое направление в психологии – генетическую эпистемологию.

М. Мид (1901 – 1978) – американский социолог, этнограф. Изучала роль соотношения естественных и социокультурных факторов в формировании типов личности, социализации ребенка в различных культурах. Разрабатывала проблему национального характера (в частности, русского) и другие проблемы этнопсихологии.

К. Роджерс (1902 ‑ 1987) – американский психолог. Видный представитель гуманистической психологии. Автор центрированной на клиенте психотерапии.

Э. Эриксон (1902 ‑ 1994) – американский психолог, один из основоположников эго – психологии. Подчеркивал биосоциальную природу и адаптивный характер поведения личности и, центральным качеством которой выступает психосоциальная идентичность. Продолжая развивать теорию Фрейда, акцентировал внимание на проблемах адаптации человека к социальному окружению на протяжении восьми главных жизненных кризисов. Дополнил психоаналитическую концепцию идеями о социально-культурно‑ исторических детерминантах психики субъекта. Автор оригинальной периодизации психического развития.

Б. Скиннер (1904 ‑ 1990) – американский психолог, представитель бихевиоризма. Выдвинул концепцию «оперантного» научения, согласно которой организм приобретает новые реакции благодаря тому, что сам подкрепляет их, и только после этого внешний стимул вызывает реакции. Любое поведение можно разбить на действия, подкрепление которых позволяет добиться желаемого поведения.

Р. Заззо (род. 1910 году) – французский психолог, глава парижской школы генетической психологии, исследовал проблемы факторов, условий, этапов психического развития ребенка. Активный сторонник лонгитюдного метода. Один из основных используемых методов – сравнительное исследование гомозиготных близнецов. Согласно ученому, наследственность и среда представляет собой переменные, действие которых в конечном счете зависит от отношений личности с окружающими.

Д. Брунер (род. 1915 -) – американский психолог. Известный специалист в области психологии познания, межкультурных различий в развитии познавательной деятельности детей.

А. Бандура (род. 1925 -) – американский психолог. автор исследований по модификации поведения. Специалист по проблемам агрессивности и полоролевого развития.

Отечественные психологи:

К.Д. Ушинский (1824 ‑ 1870) – русский педагог. Большое внимание уделял развитию психики в различные возрастные периоды, соотнося специфические характеристики этого развития с решением проблем дидактики, построения учебного процесса и организации воспитательных воздействий на ребенка в единстве физических, нравственных и умственных «параметров» его жизнедеятельности.

П.Д. Юркевич (1826 ‑ 1874) – украинский религиозный философ, разрабатывал проблемы христианской антропологии (учение о «сердце» как духовном средоточии человека).

Н.Х. Вессель (1837 ‑ 1906) – русский психолог. Разрабатывал проблемы психологического обоснования процессов обучения и воспитания.

П.Ф. Лесгафт (1837 ‑ 1909) – русский анатом, педагог и психолог. Обосновал теорию физического воспитания в контексте задачи формирования целостной личности. Разрабатывал вопросы семейного воспитания.

И.А. Сикорский (1842 ‑ 1919) – русский психолог . Один из основателей детской психологии в России. Реализовал в детской психологии объективные методы познания; психологическое изучение детей увязывал с проблемами воспитания.

П.Ф. Каптерев (1849 ‑ 1922) – русский педагог и психолог. Разрабатывал проблемы дошкольной педагогики и семейного воспитания, дидактики, истории, русской педагогики, педагогической психологии. Выдвинул идею автономности педагогического процесса, свободного от давления государства и церкви.

Н.Н. Ланге (1858 – 1921) – русский психолог, один из основателей экспериментальной психологии в России. Разработал концепцию стадиально-фазового процесса восприятия, который детерминируется сменой фаз восприятия от общего характера к дифференцированному.

Г.И. Челпанов (1862 ‑ 1936) ‑ русский философ и психолог. Основатель (1912) и директор Московского психологического института. Автор учебников по психологии и логике.

А.П. Нечаев (1875 ‑ 1943) – русский психолог. Разрабатывал вопросы экспериментальной психологии применительно к задачам дидактики и методики обучения.

К.Н. Корнилов (1879 ‑ 1957) – отечественный психолог. Создатель оригинальной концепции реактологии. Исследовал синтез волевых механизмов субъекта в сочетании с его индивидуальным характером.

П.П. Блонский (1884 ‑ 1942) – российский психолог, философ, педагог. Рассматривал психику как науку о поведении живых организмов, был защитником идеи трансформации всей психологии в социальную. Выступал за комплексный подход к изучению ребенка. Анализировал познавательные и волевые процессы в их связи с конкретной деятельностью ребенка в условиях обучения. Исследовал процессы развития памяти, мышления, сексуальное развитие детей.

С.Л. Рубинштейн (1889 ‑ 1960) – отечественный психолог и философ. Разрабатывал философские и теоретические проблемы психологии. Автор трудов «основы общей психологии», «Бытие и сознание», «Человек и Мир» и др.

М.Я. Басов (1892 ‑ 1931) ‑ русский психолог. Разработал метод наблюдения за детьми дошкольного возраста. В своих работах обосновал необходимость объективного исследования психики. Одним из первых ввел в психологию понятие деятельности.

Л.С. Выготский (1896 ‑ 1934) – советский психолог. Разработал культурно-историческую теорию. Многие положения его теории оказали значительное влияние на развитие возрастной психологии. Особую популярность получили его идеи о «социальной ситуации развития», «новообразованиях возраста», «зоне ближайшего развития», о кризисах, переживаемых ребенком при переходе с одного возрастного этапа на другой.

Г.С. Костюк (1899 ‑ 1982) – советский психолог. Разрабатывал проблемы психологии развития детей. Основные труды посвящены изучению мышления и речи в младшем школьном возрасте, выявлению психологически обоснованных путей построения учебного материала.

Л.В. Занков (1901 ‑ 1977) – советский психолог, педагог. Создатель одной из дидактических систем начального обучения, носящей его имя. Имеет трактаты по психологии обучения, общей психологии, дидактике. Проводил экспериментальные исследования развития аномальных детей, в которых выявлялись условия эффективного их обучения. Рассматривал проблему факторов обучения и развития учащихся.

П.Я. Гальперин (1902 ‑ 1988) – советский психолог, автор концепции поэтапного формирования умственных действий. Рассматривал психические процессы как особый вид ориентировочной деятельности. Исследовал проблемы соотношения обучения, умственного развития и формирования творческого мышления.

А.Н. Леонтьев (1903 ‑ 1979) – отечественный психолог, теоретик психологии. Автор общепсихологической теории деятельности. Считал, что содержание сознания человека определяется содержанием внешней, практической деятельности. Основатель психологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Д.Б. Эльконин (1904 – 1984) – советский психолог. Развивал положения культурно-исторической теории в решении широкого круга проблем детской психологии. Выдвинул концепцию периодизации психического развития детей. С позиций культурно-исторической теории провел психологический анализ игры, выявив ее роль в процессе развития ребенка.

А. В. Запорожец (1905 – 1981) – отечественный психолог, ученик Л.С. Выготского, создатель теории психического действия. Исследовал закономерности психического развития детей раннего и дошкольного возраста. Раскрыл роль практических действий в генезе познавательных процессов. Выдвинул теорию перцептивных действий, на основе которой впоследствии была разработана система сенсорного воспитания.

Н.А. Менчинская (1905 ‑ 1984) – советский психолог. Провела исследования по проблемам закономерностей усвоения знаний, эффективных приемов работы с учебным материалом, по вопросам преодоления неуспеваемости в школе.

Б.Г. Ананьев (1907 ‑ 1972) – отечественный психолог, выступил с идеей создания единой концепции человекознания, синтезирующей достижения наук о человеке; автор особой дисциплины – онтопсихологии, объединяющей возрастную и дифференциальную психологию. Выделял иерархически соподчиненные уровни организации человека: 1) человек как биологический вид; 2)жизненный путь человека как индивида; 3) изучение человека как личности; 4)проблема человечества. Основатель психологического факультета ЛГУ им. А.А. Жданова.

Л.И. Божович (1908 ‑ 1981) – советский психолог. основная область исследований – проблемы педагогической и детской психологии. Изучала вопросы формирования мотивационно-потребностной сферы личности ребенка, занималась анализом личностных конфликтов детей, рассматривала природу и пути формирования устойчивости личности.

Н.Ф. Талызина (род 1923) – советский психолог. На основе концепции П.Я. Гальперина провела исследования психологических механизмов становления и функционирования научных понятий.

М.И. Лисина (1929 ‑ 1983) – советский детский психолог. Создатель научной школы, исследующей психологические вопросы раннего онтогенеза в контексте общения взрослого с ребенком.

В.В. Давыдов (1930 ‑ 1998) – отечественный психолог, педагог. Создал логико-психологическую теорию о двух основных типах сознания и мышления человека – эмпирическом и теоретическом. Разработал теорию учебной деятельности и развивающего обучения. Им были определены основные понятия развивающего обучения (развитие рефлексии и воображения, возрастная специфика развития и др.) и спроектированы основные педагогические технологии.

«Теории игры в зарубежной и отечественной психологической науке».

Название теории

Сущность

Минусы

Карл Гросс (швейцарский учёный)

«Теория инстинктивности»

Игра служит подготовкой к дальнейшей серьезной деятельности; в игре ребенок, упражняясь, совершенствует свои способности. В этом, по Гроссу, основное значение детской игры; у взрослых к этому присоединяется игра как дополнение к жизненной действительности и как отдых.

Минус этой теории это то, что она указывает лишь "смысл" игры, а не ее источник, не вскрывает причин, вызывающих игру, мотивов, побуждающих играть. Объяснение игры, исходящее лишь из результата, к которому она приводит, превращаемого в цель, на которую она направлена, принимает у Гросса сугубо телеологический характер, телеология в ней устраняет причинность. Поскольку же Гросс пытается указать источники игры, он, объясняя игры человека так же, как игры животных, ошибочно сводит их целиком к биологическому фактору, к инстинкту. Раскрывая значение игры для развития, теория Гросса по существу своему антиисторична .

Ига́нн Кри́стоф Фри́дрих фон Ши́ллер (немецкий поэт и философ)

«Избыток сил»

Шиллер у сматривает источник игры в избытке сил: избыточные силы, не израсходованные в жизни, в труде, находят себе выход в игре.

Но наличие запаса неизрасходованных сил не может объяснить направления, в котором они расходуются, того, почему они выливаются именно в игру, а не в какую-нибудь другую деятельность; к тому же играет иногда и утомлённый человек, переходя к игре как к отдыху. Трактовка игры как расходования или реализации накопившихся сил является формалистической, поскольку она берёт динамический аспект игры в отрыве от её содержания. Именно поэтому эта теория и не в состоянии объяснить игры.

Герберт Спенсер (английский философ и социолог)

« Теория компенсаторности»

Спенсер считал игру результатом чрезмерной активности, возможности которой не могут быть исчерпаны в обычной деятельности. Согласно Спенсеру, игра значима только тем, что позволяет разрядить избыток жизненной энергии.

Такое понимание игры, будучи принципиально неправильным, фактически неудовлетворительно, потому что оно могло бы быть применимо во всяком случае лишь к самым ранним "функциональным" играм и неизбежно исключает более высокие её формы.

Вильям Штерн (немецкий психолог)

«Зарей серьезного инстинкта»

Штерн назвал игру зарей серьезного инстинкта. Игра, по его мнению, это упражнение наследственных механизмов поведения.

И гра мыслится проявлением неразвитых, зачаточных функций и тенденций. Во-первых, будь это так, автору не следовало бы говорить об игре взрослых, а счесть игру лишь явлением детского возраста. Во-вторых, известны факты игры, о которых никак нельзя сказать, что они представляют собой проявление сил, пребывающих в зачаточном состоянии.

Карл Людвиг Бюлер (немецкий психолог и лингвист)

Теорию функционального удовольствия

Бюлер трактует игру как деятельность, совершаемую ради получения функционального удовольствия. В теории Бюлера внимание обращается на то, что в игре важен не практический результат, а сам процесс игровой деятельности, от которого ребенок испытывает удовольствие. Для детей погружение в мир игры – это ожидание откровения, предощущения тайны.

И опять-таки не подлежит сомнению, что такая теория в целом неудовлетворительна. Теория игры как деятельности, порождаемой удовольствием, является частным выражением гедонической теории деятельности, т.е. теории, которая считает, что деятельность человека регулируется принципом удовольствия или наслаждения, и страдает тем же общим недостатком, что и эта последняя.Эта гедоническая теория упускает из виду реальное содержание действия, в котором заключен его подлинный мотив, отражающийся в той или иной эмоционально-аффективной окраске. Признавая определяющим для игры фактором функциональное удовольствие, или удовольствие от функционирования, эта теория видит в игре лишь функциональное отправление организма. Такое понимание игры, будучи принципиально неправильным, фактически неудовлетворительно, потому что оно могло бы быть применимо во всяком случае лишь к самым ранним "функциональным" играм и неизбежно исключает более высокие ее формы.

Теории Холла (американский психолог)

«Теория рекапитуляции»

По мнению Холла, игра по своей форме и содержанию повторяет историю развития человеческого общества.
В теория рекапитуляции Ст. Холл развитие ребенка рассматривается как обусловленный наследственными причинами процесс, течение которого определено основной линией эволюционного развития.

Игра представляет собой скорее бессознательное воспоминание прошлого - не собственного, а рода, - а не продукт фантазии, это - скорее мнемический процесс, а не проявление фантазии. Но последнее утверждение расходится с общепринятым мнением о том, что природа игры имеет фантазийный характер.

Зи́гмунд Фрейд (австрийский психолог, психиатр и невролог), Альфред А́длер

Фрейдистская, адлеровская

Фрейдистские теории игры видят в ней реализацию вытесненных из жизни желаний, поскольку в игре часто разыгрывается и переживается то, что не удается реализовать в жизни. Адлеровское понимание игры исходит из того, что в игре проявляется неполноценность субъекта, бегущего от жизни, с которой он не в силах совладать.

Минусом этих теорий является то что, из проявления творческой активности, воплощающей красоту и очарование жизни, игра превращается в свалку для того, что из жизни вытеснено; из продукта и фактора развития она становится выражением недостаточности и неполноценности, из подготовки к жизни она превращается в бегство от нее .

Лев Семёнович Выготский (советский психолог)

Выготский и его ученики считают исходным, определяющим в игре то, что ребёнок, играя, создаёт себе "мнимую" ситуацию вместо реальной и действует в ней, выполняя определённую роль, сообразно тем "переносным" значениям, которые он при этом придаёт окружающим предметам.

Основные недостатки этой трактовки игры таковы: 1) Она сосредоточивается на структуре игровой ситуации, не вскрывая источников игры. Перенос значений, переход в мнимую ситуацию не является источником игры. Попытка истолковать переход от реальной ситуации к "мнимой", как источник игры, могла бы быть понята лишь как отклик психоаналитической теории игры. 2) Интерпретация игровой ситуации, как возникающей в результате "переноса" значения, и тем более попытка вывести игру из потребности "играть значениями" является сугубо интеллектуалистической. 3) Превращая хотя и существенный для высоких форм игры, но производный факт действования "в мнимой", т. е. воображаемой, ситуации в исходный и потому обязательный для всякой игры, эта теория, неправомерно суживая понятие игры, произвольно исключает из нее те ранние формы игры, в которых ребёнок, не создавая никакой мнимой ситуации, разыгрывает какое-нибудь действие, непосредственно извлечённое из реальной ситуации (открывание и закрывание двери, укладывание спать и т. п.). Исключая эти ранние формы игры, эта теория лишает себя возможности понять игру в её развитии.

Дмитрий Николаевич Узнадзе (грузинский советский психолог и философ)

Д. Н. Узнадзе видит в игре результат тенденции уже созревших и не получивших ещё применения в реальной жизни функций к действованию. Снова, как в теории игры от избытка сил, игра выступает как плюс, а не как минус. Она представляется как продукт развития, притом опережающего потребности практической жизни.

С ерьёзный минус этой теории в том, что она рассматривает игру, как действие изнутри созревших функций, как отправление организма, а не деятельность, рождающуюся во взаимоотношениях с окружающим миром. Игра превращается, таким образом, по существу своему в формальную активность, не связанную с тем конкретным содержанием, которым она как-то внешне наполняется. Такое объяснение "сущности" игры не может объяснить реальной игры в её конкретных проявлениях.

Л. Шаллером, М. Лацарусом, Х.Штейнталем (немецкие психологи)

Теория «активного отдыха»

Согласно этой теории, кроме пассивного отдыха, который мы имеем во сне, мы нуждаемся в активном отдыхе, в иной деятельности, свободной от всего угрюмого и тягостного, что связано с работой. Утомление от работы требует не только психофизической разрядки, но и психического, эмоционального отдыха, который может быть реализован только в активности, но эта активность должна развиваться на психическом просторе. Вот отчего человек нуждается в игре даже тогда, когда у него нет неизрасходованного запаса энергии, он должен играть, даже утомляясь, ибо физическое утомление не мешает глубокому психическому отдыху, источнику энергии.

Такая трактовка игры, ее целей и функций, впрочем, как и трактовка Спенсера, разумеется, в большей степени свойственная миру взрослых, хотя совершенно ясно, что понятие игры должно охватывать и игру детей и игру взрослых. Причем функции игры у детей и взрослых могут быть совершенно различны.